Неточные совпадения
Случалось ли вам, читатель, в известную пору жизни, вдруг замечать, что ваш взгляд на вещи совершенно изменяется, как будто все
предметы, которые вы видели до тех пор, вдруг повернулись к вам другой,
неизвестной еще стороной? Такого рода моральная перемена произошла во мне в первый раз во время нашего путешествия, с которого я и считаю начало моего отрочества.
— Выкинуть-с! — повторил Салов резким тоном, — потому что Конт прямо говорит: «Мы знаем одни только явления, но и в них не знаем — каким способом они возникли, а можем только изучать их постоянные отношения к другим явлениям, и эти отношения и называются законами, но сущность же каждого
предмета и первичная его причина всегда были и будут для нашего разума — terra incognita». [
неизвестная земля, область (лат.).]
Кроме сведений, полученных мною от квакеров, около этого же времени я получил тоже из Америки сведения о том же
предмете из совершенно другого и прежде мне вовсе
неизвестного источника.
Линия света, отметив по пути блеск бронзовой дверной ручки, колено статуи, серебро люстры, распыливалась в сумраке, одна на всю мраморную даль сверкала
неизвестная точка, — зеркала или металлического
предмета… почем знать?
Неизвестный приподнялся, вздрогнул, потер глаза и, схватив огромную дубину, лежавшую у ног его, размахнулся, не отвечая на слова; окруженный дымом, который, как известно, имеет свойство увеличивать
предметы, и озаренный неровным светом огня, житель пещеры казался, вероятно, несравненно страшнее и огромнее, нежели был в самом деле.
В настоящую минуту мне ясно, до какой степени это сухое и сочиненное сравнение обличало головной характер его отношений к делу. Под влиянием неудачи он вдруг неведомо отчего приступил ко мне с просьбой написать сатирические стихи на совершенно
неизвестную мне личность офицера, ухаживающего за
предметом его страсти.
Сим
предметом еще не ограничились труды их: Монархиня желала, чтобы они исследовали все исторические монументы в нашей Империи; замечали следы народов, которые от стран Азии преходили Россию, сами исчезли, но оставили знаки своего течения, подобно рекам иссохшим; желала, чтобы они в развалинах, среди остатков древности, как бы забытых времен, искали откровений прошедшего; чтобы они в нынешних многочисленных народах Российских узнавали их
неизвестных предков, разбирая языки, происхождение и смесь оных; чтобы они, наблюдая обычаи, нравы, понятия сих людей, сообщили Историку и Моралисту новые сведения, а Законодателю новые средства благодеяния.
При этом человек этот поставлен в такое положение, что при всякой покупке потребляемых им
предметов: соли, пива, сукна, железа, керосина, чая, сахара и многого другого, он должен отдавать большую часть своего труда для каких-то
неизвестных ему дел и для уплаты процентов за долги, которые свершены кем-то во времена его дедов и прадедов.
Только когда мы совсем забудем то, чему учились, мы начинаем истинно познавать. Я ни на волос не приближусь к познанию
предмета до тех пор, пока буду смотреть на
предмет так, как научили меня смотреть. Чтобы познать
предмет, я должен подойти к нему, как к чему-то совершенно
неизвестному.
Чтобы понять жизнь человека, т. е. тот закон, которому для блага человека должна быть подчинена его животная личность, люди рассматривают: или историческое существование, но не жизнь человека, или несознаваемое человеком, но только видимое ему подчинение и животного, и растения, и вещества разным законам, т. е. делают то же, что бы делали люди, изучающие положение
неизвестных им
предметов для того, чтобы найдти ту
неизвестную цель, которой им нужно следовать.
— Моя милая, я признаю за тобой опыт в распознавании мужчин, но есть порода их тебе
неизвестная, которая никогда не будет
предметом наблюдения твоего и тебе подобных. К этой породе принадлежит и Федор Дмитриевич Караулов. Я, быть может, резок, но я говорю правду.
Весть о найденном вблизи высокого дома трупе
неизвестного молодого человека с самого раннего утра сделалась
предметом горячих обсуждений между прислугой Толстых.
На скором поезде между чешской Прагой и Веной я очутился vis-à-vis с
неизвестным мне славянским братом, с которым мы вступили по дороге в беседу.
Предметом наших суждений был «наш век и современный человек». И я, и мой собеседник находили много странного и в веке, и в человеке; но чтобы не впадать в отчаяние, я привел на память слово Льва Толстого и сказал...
Тем более недобросовестно умышленное искажение фактов по такому мало исследованному и вовсе почти
неизвестному публике
предмету, как раскол…
Но точно так же, как
предмет всякой науки есть проявление этой
неизвестной сущности жизни, сама же эта сущность может быть только
предметом метафизики, — точно так же проявление силы свободы людей в пространстве, времени и зависимости от причин составляет
предмет истории; сама же свобода есть
предмет метафизики.